№6, березень 2009

Порядок применения норм международного права. Опыт некоторых зарубежных стран

Основу правовой системы любого государства составляют конституционные акты. Их нормы обладают высшей юридической силой по отношению к другим источникам внутригосударственного права. Нормы конституционных актов некоторых государств являются нормами прямого действия и обладают признаком главенства (первичности) по отношению к национальному уголовному законодательству.

Конституционному праву принадлежит роль определения характера и содержания внешней политики государства, форм и пределов внешних сношений на основе принципа государственного суверенитета. Нормы конституционного права, кроме того, определяют правосубъектность участия в формировании и осуществлении норм международного права. Это, как и право в целом, в известной мере зависит от внешней политики государства, его ориентации на характер отношений с соседними государствами.

В ст. 4 Веймарской Конституции Германии 1919 года содержалось положение: «Общепризнанные нормы международного права считаются образующими часть германского федерального права и в качестве таковых обладают обязательной силой» [3].iВ период фашистского режима действие международного права в Германии было существенно ограничено, а статья 4 Конституции якобы утратила свою «идейную ценность».

Основной Закон Федеративной Республики Германия восстановил status quo, предусмотрев в ст. 25: «Общепризнанные нормы международного права являются составной частью права Федерации. Они имеют преимущество перед законами и непосредственно порождают права и обязанности для жителей федеральной территории».

Более того, в ст. 24 зафиксировано, что Федерация (государство) может законодательным путем передать свои суверенные права межгосударственным структурам.

В Основном Законе ФРГ предельно четко выражено, что для обеспечения мира и безопасности ФРГ может включаться в систему коллективной безопасности, то есть согласиться на добровольное ограничение своих суверенных прав для установления и обеспечения «мирного и длительного правопорядка в Европе и между народами всего мира» [11].

Аналогичные обязательства в конституционном законодательстве берут на себя и другие государства. Так, в ст. 7.1 Конституции Венгерской Республики 1989 года провозглашается, что ее правовая система «признает общепризнанные нормы международного права и обеспечивает соответствие принятых государством международных обязательств и внутреннего права…, «признает неприкосновенные, неотъемлемые, основополагающие права человека».

В ряде государств для обеспечения защиты общепризнанных мировым сообществом прав человека и гражданина создаются национальные органы или вводятся специальные институты под различными наименованиями (уполномоченный по правам человека, омбудсман, медиатор), на которые законом возлагаются функции контроля за соблюдением прав человека в деятельности правительственных учреждений.

В Швеции два омбудсмана юстиции с равными правами в сфере юрисдикции. Один реагирует на жалобы граждан на государственных чиновников, а другой защищает интересы государственных служащих от необоснованных претензий населения. Оба имеют полномочия обратиться к компетентному органу с просьбой возбудить уголовное преследование [1].

По мнению М. Энтина, совокупность международных институтов, контролирующих соблюдение государствами общепризнанных норм международного права, превратилась в весьма весомую политическую силу, оказывающую постоянное давление на аппарат этих государств, вынужденных под страхом возможного публичного осуждения более серьезно, последовательно и добросовестно относиться в повседневной практике к соблюдению прав человека и основных свобод, следить за мировыми процессами и воспринимать новейшие тенденции в этой области [7].

Тенденция закрепления в национальном законодательстве норм и принципов международного права в полной мере относится и к уголовному праву. Почти все страны признают уголовными преступлениями действия, направленные против мира и безопасности человечества.

В Уголовном кодексе Азербайджана определены составы преступлений: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны (ст. 100), публичные призывы к развязыванию агрессивной войны (ст. 101), нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой (ст. 102), геноцид (ст. 103), подстрекательство к совершению геноцида (ст. 104), а также преступления против человечности (ст.ст. 105–113), которые включены в специальный раздел VII «Преступления против мира и человечности».

Несколько иной перечень преступлений международного характера содержит раздел VI Уголовного кодекса Федеративной Республики Германия.

В частности, к ним в соответствии с нормами международного права отнесены: преступления, связанные с ядерной энергией, ядерными взрывчатыми веществами, ионизирующим излучением; нападение на воздушное или водное судно; торговля людьми; наркотрафик; распространение порнографических материалов; фальшивомонетничество и подделка ценных бумаг, а также деяния, уголовное преследование за которые является обязательством на основании международного соглашения.

В Уголовном кодексе Франции специальный раздел посвящен преступлениям международного характера.

Аналогичен в этом смысле французскому Уголовный кодекс Испании (раздел XXIV включает специальную главу – «Преступления против международного права»).

Высокой степенью отражения в национальном уголовном законодательстве требований общепризнанных принципов и норм уголовного права отличаются уголовные кодексы Швеции, Финляндии, Нидерландов.

Среди стран Африканского континента выделяется в этом отношении уголовное законодательство Эфиопии. В Уголовном кодексе этого государства, свергнувшего в 1974 году монархический режим Хайма Селассиса I, содержится широкий перечень составов преступлений, предусмотренных нормами международного права. Так, ст. 16 предусматривает уголовную ответственность военнослужащих эфиопской армии за нарушения международного права и международного правопорядка, за дачу и исполнение противоправного приказа (ст.ст. 72, 73), за геноцид (ст. 293), преступления против гражданского населения во время ведения военных действий (ст. 294), против раненых, больных и терпящих кораблекрушение (ст. 295), против военнопленных и интернированных (ст. 296). В качестве самостоятельного состава преступления в ст. 297 предусмотрено мародерство и пиратство во время войны, в ст. 300 – использование незаконных средств вооруженной борьбы, в ст. 302 – партизанские действия против регулярной армии в нарушение норм международного права о комбатантах, в ст.ст. 305, 307 – враждебные действия в отношении международных гуманитарных организаций и парламентеров.

Другие составы преступлений в ряде случаев формулируются с указанием на нарушение норм международного права и международных конвенций гуманитарного характера. Приведенное свидетельствует о практике введения в уголовное законодательство многих государств запретов, вытекающих из общепризнанных требований норм международного и международного гуманитарного права. Однако международное сообщество прилагает большие усилия по совершенствованию уголовного законодательства стран на основе реализации норм международного права путем установления уголовной ответственности за деяния, квалифицируемые как серьезные нарушения норм международного уголовного права.

В современных условиях особое внимание уделяется международному сотрудничеству государств в борьбе с терроризмом. Как отмечается в документах девятой сессии Комиссии ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию, терроризм является особым видом преступности, представляющим угрозу мировому сообществу. Поэтому борьба с ним является одним из восьми приоритетных направлений деятельности ООН.

Международным сообществом выработаны конвенции, протоколы и другие документы по вопросам сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом: 1) Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов (Токио, 14 сентября 1963 г.); 2) Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (Гаага, 16 декабря 1970 г.); 3) Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (Монреаль, 23 сентября 1971 г.); 4) Протокол о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, дополняющий Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (Монреаль, 24 февраля 1968 г.); 5) Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов (Нью-Йорк, 14 декабря 1973 г.); 6) Международная конвенция о борьбе с захватом заложников (Нью-Йорк, 17 декабря 1979 г.); 7) Конвенция о физической защите ядерного материала (Вена, Нью-Йорк, 3 марта 1980 г.); 8) Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства (Рим, 10 марта 1988 г.); 9) Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15 июня 2001 г.); 10) Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом (Нью-Йорк, 12 января 1998 г.); 11) Европейская конвенция о пресечении терроризма (Страсбург, 27 января 1977 г.); 12) Руководящие принципы в области прав человека и борьбы с терроризмом; 13) Договор о сотрудничестве государств – участников Содружества Независимых Государств в борьбе с терроризмом (Минск, 4 июня 1999 г.) [4].

В 1984 году в Соединенных Штатах Америки принят Комплексный (Всеобщий) закон о контроле за преступностью, который практически подвел итоги широкомасштабной реформы уголовного права. В нем содержится норма, согласно которой к террористическим актам относятся преступления, направленные на то, чтобы запугать население или вынудить его действовать определенным образом, повлиять на правительственную политику путем запугивания, принуждения, убийства или похищения.

Уголовно-правовые запреты террористических актов в силу общепризнанности их особой опасности содержатся в уголовном законодательстве многих стран.

Уголовный кодекс ФРГ в ст. 129 о создании террористических объединений содержит перечень пятнадцати составов преступлений, которым придается значение террористического акта, если они совершены членами террористического объединения. В Уголовном кодексе Италии предусмотрена суровая ответственность за акты терроризма, посягающие на демократический строй страны.

Во Франции действует специальный закон 1986 года о борьбе с терроризмом и посягательствами на государственную безопасность. В связи со вступлением в силу в 1992 году нового Уголовного кодекса положения этого закона нашли отражение в ст. 421-1 «О терроризме», в которой содержится исчерпывающий перечень составов преступлений, рассматриваемых как террористические акты.

Принципом международного права, не получившим всеобщего признания, является институт уголовной ответственности юридических лиц. Этот вопрос является дискуссионным и в доктрине уголовного права. Ряд стран не признают юридическое лицо субъектом состава уголовного преступления. По действующему законодательству Российской Федерации юридическое лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности, но несет ответственность за административные правонарушения.

Аналогичное положение предусматривает уголовное законодательство Азербайджана (ст. 19 и 20 Уголовного кодекса гласят: «Уголовной ответственности подлежит вменяемое физическое лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста»).

Вопрос об уголовной ответственности решается неоднозначно с позиций международного и национального уголовного права. Вопрос этот очень сложный. С одной стороны, 7 конгресс ООН по предупреждению преступности (1985 г.) высказал пожелание о необходимости включения в национальное законодательство государств положений об уголовной ответственности юридических лиц. Казалось бы, реакция должна быть однозначной. В связи с «экономической агрессией» транснациональных корпораций уголовная ответственность юридических лиц в целях защиты национальных экономик приобретает важное значение. Однако там, где субъектом уголовного преследования выступает юридическое лицо, появляется безвинная ответственность. Корпорация не может быть виновной. Со времен римского права принцип «нет преступления – нет наказания без вины» является аксиомой права. Установление уголовной ответственности юридического лица есть не что иное, как возрождение правила безвинной ответственности.

Во Франции Уголовный кодекс 1992 года предусмотрел ответственность юридических лиц. Им может быть вменено совершение таких преступлений, как загрязнение окружающей среды, подлоги, неосторожное лишение жизни вследствие несоблюдения техники безопасности и некоторые другие. Санкции за них к юридическим лицам установлены в виде штрафов, лишения прав на занятие деятельностью, запрет деятельности, закрытие предприятий или их подразделений, запрет рынка сбыта.

Каким же образом обосновывается безвинная ответственность доктриной французского уголовного права?

Французы различают общую и специальную вину. Общая вина рассматривается в качестве необходимого элемента (признака) преступления. Она представляет собой простое осознание совершения деяния, противоречащего закону. На практике это приводит к объективному вменению и обоснованию ответственности юридических лиц. В теории уголовного права Франции вина рассматривается в качестве моральной упречности преступного деяния [8].

Кроме Франции, уголовная ответственность юридических лиц предусмотрена в уголовных кодексах ряда стран (Заир, Индонезия, Ливан, Сирия). В 80-е годы прошлого века свое уголовное право институтом ответственности юридических лиц дополнили Того (1980 г.), и Кот д’Ивуар (1981 г.) [2].

В странах англосаксонской правовой «семьи» наметилась тенденция признания юридических лиц субъектами уголовной ответственности. Пример в этом отношении подают Соединенные Штаты Америки. Отступление от принципа виновной ответственности в теории американского уголовного права аргументируется признанием института «строгой ответственности без вины» (strict liability without fault) [10].ii

В Уголовном кодексе штата Нью-Йорк, первом из принятых в США после опубликования «Примерного (модельного) уголовного кодекса США» и воспринявшем его рекомендации, говорится: «Лицо означает человека, но в необходимых случаях публичную или частную корпорацию, корпоративное объединение, товарищество, правительство или правительственное учреждение» (§10.7).

При этом отмечается, что корпорация не может быть привлечена к ответственности за деяние, влекущее за собой личное наказание. Но корпорация может быть осуждена и подвергнута денежному взысканию (штрафу) за причинение вреда или за проявившееся в бездействии или злоупотреблении властью нарушение какой-либо обязанности, возложенной законом [6].iii

В §15.10 того же УК штата Нью-Йорк предусмотрено, что в отличие от преступлений с наличием «психической вины» (умысел, неосторожность) в таких правонарушениях предъявляется минимальное требование к виновности: вина заменяется мотивированностью поведения психически здоровых людей – руководителей корпораций. И речь идет не о малозначительных деяниях. В специальном законе о контроле над организованной преступностью строгая ответственность без вины распространяется на весьма широкий круг тяжких преступлений.

В Великобритании уголовную ответственность юридических лиц регулируют статусные акты (общенормативного характера), число которых непрерывно растет. Эти преступления близки к административным правонарушениям.

Ответственность юридических лиц за уголовные деликты не носит характера общепризнанного принципа международного права, и включение в национальное уголовное законодательство данного института не может быть императивным требованием.

Преступление невозможно представить без человека, его совершившего, лица, обладающего определенными качествами. К ним относятся: достижение установленного законом возраста и вменяемость. В случаях со «специальным субъектом» ответственность увязывается с наличием специальных признаков.

Уголовный закон не использует термина «субъект преступления». Вместо него в статьях 19, 20, 21, 22, 23, 24 УК Азербайджана употребляется слово «лицо».

Субъект преступления в самом общем смысле слова и есть лицо, совершившее преступление, личность, вступившая в конфликт с уголовным законом. Таким образом, подлежать уголовной ответственности может только человек, совершивший общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом, умышленно или по неосторожности. Уголовное законодательство, рассматривая преступления в качестве социального феномена, исходит из того, что субъектом преступления может быть только человек, обладающий разумом и свободой воли. Эта позиция предельно четко нашла отражение в нормах уголовного права, определяющих принцип законности, давность уголовной ответственности, формы вины, цели наказания (ст.ст. 1, 5, 28, 41 УК Азербайджана).

Люди в своей деятельности, включая противоправную, могут принимать коллективные решения, организационно объединять усилия по достижению желаемых результатов. Однако уголовная ответственность всегда персонализирована. Даже Нюрнбергский международный трибунал объявил преступными организациями Национал-социалистическую партию, СС, СД и гестапо. А члены гитлеровского правительства, генерального штаба, верховного командования привлекались к судебной ответственности индивидуально. Главные нацистские преступники были признаны виновными в преступлениях против мира, в нарушении международных договоров и соглашений, в военных преступлениях и преступлениях против человечности (преступное попрание законов и обычаев войны, истребление миллионов мирных граждан, убийство и истязание военнопленных, массовый угон населения временно оккупированных территорий в рабство, разграбление государственной и частной собственности, разрушение городов, сел и других населенных пунктов, убийство, истязание и преследование миллионов людей по расовым, политическим и религиозным мотивам, умерщвление сотен тысяч престарелых, больных, детей по мотивам «расовой нечистоты», производство изуверских опытов и экспериментов над людьми).

Многие преступления, предусмотренные национальным уголовным законодательством, не могут совершаться юридическими лицами. Никакое государственное учреждение, частное предприятие, корпорация не могут совершать преступления против человека. Но и в тех случаях, когда преступления совершаются в сфере отношений юридических лиц, уголовную ответственность несут в персональном порядке руководители, представители, члены соответствующих организационных структур, виновных в совершении преступлений. Любая социальная система функционирует в силу субъективной деятельности исполнителей. За фальсификацию доказательств по уголовному делу несет ответственность не следственное подразделение, а персональный следователь, за вынесение заведомо неправосудного приговора – не судебный орган, а судья, виновный в этом.

Аналогичным образом за экологические преступления должен отвечать не коллектив предприятия, а конкретное должностное лицо, не учреждение, а персона. В других случаях круг ответственных лиц определяется по обстоятельствам дела в зависимости от допущенных этими лицами нарушений и формы вины. Отказ от привлечения к уголовной ответственности юридических лиц полностью соответствует аксиоматическому принципу: каждый несет уголовную ответственность только за то, что им совершено. Подводя итоги, следует сказать, что ответственность юридических лиц в уголовно-правовом порядке не является общепризнанным принципом международного права и каждое государство вправе решать этот вопрос по- своему.

Сложность формирования однообразного уголовного законодательства различных стран на основе отражения в нем общепризнанных принципов и норм международного права заключается также в отсутствии единообразного понимания таких ключевых понятий уголовного права, как «преступление» и «состав преступления».

Во многих странах уголовное законодательство содержит формальное определение преступления: деяние, наказуемое по уголовному закону. То есть вместо серии признаков (общественная опасность, виновность, противоправность) используется один – наказуемость. Иногда это определение дополняется положением о том, что деяние наказуемо по закону, действовавшему в момент совершения.

В одном из учебников по английскому уголовному праву можно прочесть, что преступление – это действие, которое достаточно сильно презираемо в обществе, чтобы власти объявили его наказуемым [13]. В XIX веке английский писатель Оскар Уайльд за аморальное, с точки зрения викторианского общества, поведение оказался узником Редингской тюрьмы, а в наши дни мог бы быть за это сильно презираем, но уголовно ненаказуем. Такого рода дефиниция не раскрывает сущности понятия и не соответствует принципу «нет преступления без закона».

В самих уголовных кодексах разных стран общее определение понятия преступления дается крайне редко. Вместо этого излагается категоризация преступлений. УК Франции 1992 года проводит трехчленную категоризацию преступных деяний: преступления (crime), проступки (delit) и нарушения (contravention) [9].

В Великобритании все уголовные деяния подразделяются по признаку процедурности на преследуемые по обвинительному акту (рассматриваются в суде присяжных) и наказуемые поступки, подсудные суду магистрата без участия присяжных. Третью категорию преступлений составляют дела, рассматриваемые по смешанному типу в суде или в суммарном порядке, но с обвинительным актом.

Кроме того, в англосаксонском праве принято делить преступления на «преступления по природе» (mala in se) и «преступления по запрету» (mala prohibita).

«Преступления по природе» (естественные) противоречат общечеловеческим ценностям и признаются уголовно наказуемыми в любом государстве. Эти преступления легко поддаются трансформации в национальном законодательстве на основе положений международного права. Значительно сложнее поддаются унификации «преступления по запрету».

Уголовное законодательство ФРГ классифицирует уголовно наказуемые деяния на преступления (Verbrechen) и проступки (Vergehen). К первой категории относятся деяния, за которые может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок от одного года и более, а ко второй – наказуемые штрафом или лишением свободы до одного года.

Нет единообразия в понимании уголовно-правого понятия «состав преступления». Данное основание уголовной ответственности широко применяется в немецкой юриспруденции. Оно зафиксировано и законодательно [12].

Уголовное законодательство ряда стран СНГ признает основанием уголовной ответственности содержание в деянии всех признаков состава преступления, предусмотренного уголовным законом (ст. 3 УК Азербайджана, ст. 8 УК России и др.) Уголовный кодекс Республики Беларусь в ст. 3 «Основания уголовной ответственности» не упоминает термина «состав преступления».

В американском и английском праве понятие «состав преступления» относится не к материальному уголовному праву, а рассматривается в аспекте теории судебных доказательств. В юридическом словаре Великобритании («Law Dictionary») можно прочесть: «Состав преступления – это объективное доказательство того, что преступление было совершено». Для доказательства состава преступления (corpus delicti) существенны только два элемента вместо четырех: вред и деяния лица как причина вреда. Во французской теории уголовного права основанием уголовной ответственности признается не состав преступления, как абстрактный эталон, а наличие элементов преступного посягательства: материальных (деяние, результат), моральных (мотивы, вина) и легальных (противоправность) [5].

В ряде стран указанные признаки являются признаками преступления, а не «состава преступления».

Для успешного включения в национальное законодательство государств положений, вытекающих из принципов, предусмотренных в общепризнанных нормах международного права, необходима масштабная разработка уголовно-правового понятийного аппарата и издание правового тезауруса хотя бы в рамках стран Совета Европы для обоюдного и однозначного употребления терминов теории уголовного права.

На основании изложенного можно сделать следующие выводы:

1. Необходимость и целесообразность дальнейшего развития международного сотрудничества в борьбе с транснациональной, организованной преступностью и терроризмом признается в современных условиях большинством государств.

2. В ряде государств признание приоритета норм международного права перед национальным уголовным законодательством получило закрепление в конституционных актах, основных законах, что придает международным обязательствам государств высокую степень императивности.

3. Не все требования международных органов о включении во внутригосударственные правовые системы положений международного права носят общепризнанный характер и нуждаются в селективном подходе при формировании волеизъявления государства.

4. Деятельности стран мирового сообщества по распространению действия норм международного права на территории государства должны предшествовать коллективная межгосударственная теоретическая разработка понятийного аппарата международного уголовного права и более широкое использование методов издания правовых тезаурусов, модельных уголовных кодексов.

Джерела

1. Бойцова В. В. Служба защиты прав человека и гражданина. Мировой опыт. – М., 1996. – С. 58–59.

2. Лихачев В. А. Уголовное право в освободившихся странах. – М., 1998. – С. 62–63.

3. Лукашук И. И. Конституции государств и международное право. – М., 1998. – С. 36.

4. Организация Объединенных Наций и борьба с международным терроризмом: Сборник документов. – М., 2006.

5. Уголовное право. Общая часть / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, Ю. М. Ткачевского, Г. Н. Борзенкова. – М., 1993. – С. 341–349.

6. Уголовное право Соединенных Штатов. – М., 1986; Никифоров Б. С., Решетников Ф. М. Уголовное право США. – М., 1990.

7. Энтин М. Л. Международные гарантии прав человека. Опыт Совета Европы. – М., 1997. – С. 38.

8. Jeandidier J. Droit penal general. – Paris: Dolloz, 1988. – Р. 56–61.

9. Rassat L.- M. Le droit penal. – Paris, 1987. – P. 312–314.

10. Samana J. Criminal Law. – New York, Los-Angeles, San-Francisco, 1990. – p. 76.

11. Welthecrschaft in Visier. Dokumente. – Berlin, 1975; Hildebrand K. Vom Reich zum Weltreich. – Munhen, 1969.

12. Wessels J. Strarecnt. – Heidelberg: Allgemeiner Tell, 1985. – S. 50–59.

13. Williams G. Textbook of Criminal Law. – London, 1984. – P. 14.

Автори: Кулиев Ибрагим Орудж оглы, НЯбиев Юсиф Махмуд оглы

Архів журналу Віче

Віче №3/2016 №3
Реклама в журналі Інформація авторам Передплата
Останні новини

Вибір ідеальних чоловічих шкарпеток. Поради Сьогодні, 28 березня

Вибір майстер-класів у Києві Сьогодні, 28 березня

Чехія виділить кошти на свою ініціативу щодо закупівлі боєприпасів для України Сьогодні, 28 березня

ЄС розблокував пільги для України, Косово йде в Раду Європи, "коаліція бронетехніки": новини дня Сьогодні, 28 березня

ЗМІ: Заява Макрона про відправку військ в Україну розлютила американських посадовців Вчора, 27 березня

Словенія приєднається до ініціативи Чехії із закупівлі снарядів для України Вчора, 27 березня

Естонія готова підтримати прем’єра Нідерландів на посаду генсека НАТО Вчора, 27 березня

Реєстр збитків від агресії РФ визначив дату початку роботи та пріоритетних постраждалих  Вчора, 27 березня

У Польщі заявили, що близькі до угоди з Україною щодо агропродукції Вчора, 27 березня

Глава МЗС Швеції: НАТО має створити більше стратегічних труднощів для Росії Вчора, 27 березня